Когда столбик термометра в Северо-Кавказском регионе подбирается к нулю, всё чаще начинаешь задумываться о тех, кто лишён крова. Но речь не о бомжах, а о людях, оставивших свои дома по доброй воле, то есть об участниках бандподполья. Трудно, наверное, представить, как можно зимовать в горных лесах в какой-нибудь землянке или убежище наподобие норы, когда вокруг жуткий холод, дождь и снег. Об электричестве, канализации, качественном водоснабжении, а, соответственно, и о соблюдении элементарных санитарно-гигиенических норм здесь не может быть и речи.

В каких условиях живут горные бандиты? Об этом и хотелось бы рассказать нашим читателям.

Как известно, военно-полевые испытания – это огромная нагрузка на организм и на психику. Поэтому заболевания людей, практически постоянно находящихся в состоянии стресса, рано или поздно появляются, а старые – обостряются. Лечить их в лесных зарослях, естественно, и не чем и не кем. Квалифицированных врачей среди «муджахидов» нет. А краткий курс по оказанию первой медицинской помощи вряд ли сможет заменить университетские познания по хирургии, общей терапии, фармакологии и т.д.

Отряды боевиков, поставившие себя в условия на грани выживания, испытывают нужду не только в одежде, еде и оружии. У них нет даже элементарных медикаментов. Вот что по поводу этой ситуации говорит в одном из своих Интернет-обращений небезызвестный духовный лидер ваххабитского подполья шейх Саид Бурятский (он же Александр Тихомиров): «Насколько я помню, на весь Юго-Западный сектор у нас было только несколько ампул какого-то сильного болеутоляющего, которое не тратили даже в случаях действительно серьезных ранений».

Звучит это как-то диковато. Представьте себе картину: раненый и истекающий кровью «муджахид», валяясь на земле, корчится от боли, а его вместо обезболивающего средства соратники потчуют словами поддержки. Оригинально, ничего не скажешь!

Исходя из этого, бандиты молят Всевышнего, чтобы – если ему суждена пуля или осколок гранаты – то они несли бы с собой смерть, потому как ранение, каким бы по степени тяжести оно ни было, не сулит ничего доброго. Ведь оперировать раненого вряд ли кто возьмётся; да и не возможно это делать на холоде, без электричества, лекарств и дезинфекции. За ранениями, как правило, следует воспалительный процесс, переходящий в гнойную стадию, что в конечном итоге влечёт за собой мучительную смерть бывшего бравого воина.

Последним приютом «лесных братьев», от которых отвернулась удача, становятся глухие уголки леса, холмики, на которых нет ни чурта, ни могильной плиты. В общем, закапывают бедолаг в землю как безродных собак.  

Свидетельством тому может послужить пример, когда 3 декабря 2009 года сотрудники милиции обнаружили в лесном массиве Шелковского района могилу с останками 19-летнего Турпал-Али Джамалханова, которого считали амиром боевиков села Ца-Ведено Веденского района. Этот молодчик находился в розыске в течение последних трёх лет за совершение целого ряда тяжких преступлений, был тяжело ранен три месяца назад в ходе спецоперации в селе Элистанжи Веденского района. По всей видимости, подельникам удалось вывезти его на равнину, но бандит умер от полученных ран и был похоронен в лесу. А сколько таких же свежих безымянных никому не известных могил по всей Чечне, Дагестану, Ингушетии, Кабардино-Балкарии?

Если судить по общепринятым военным показателям, то после боевых действий  соотношение убитых и раненых, примерно 1 к 3. И если, по данным правоохранительных органов, в этом году на Кавказе уничтожено свыше 230 бандитов, то значит, исходя из суровых реалий, в землю легло как минимум вдвое больше «муджахидов». Большинство из них, конечно же, -необстрелянное молодое пополнение, парни 18-22 лет, что клюнули на приманку вербовщиков, суливших в случае успеха валюту, в случае поражения – забронированное место в Раю.

Но вернёмся к бытовой стороне вопроса. Бывалые солдаты говорят, что самое тяжёлое на войне – это не атаки и отступления; самое тяжёлое это полевой быт. Здравомыслящему человеку ещё как-то можно смириться с ежедневным приготовлением на костре незатейливых блюд, вроде супа, состоящего из консервов и китайской лапши. Но вот как обеспечить свою личную гигиену, когда близ стойбища норных жителей есть в лучшем случае ручей. Остается либо стирка белья в ледяной воде, либо его кипячение в костре.

Но, как свидетельствуют силовики, не раз захватывающие врасплох «лагеря» противника, ни котлов, ни стирального порошка они никогда не обнаруживали. После этого становится понятным, почему бандиты, вдоволь насидевшись в лесу, рано или поздно спускаются к людям, в населённые пункты, исхудавшие, оборванные, грязные и – простите – дурно пахнущие.

Всё тот же шейх Саид Бурятский с тщательностью кастеляна перечислил всё имущество, которое ему было выдано на год пользования главным горным кладовщиком предприятия под наименованием «Имарат Кавказ» Доку Умаровым: коврик (2 штуки), рюкзак, спальник, ботинки, сапоги резиновые (2 пары), маскхалат (2 комплекта), палатка.

Любопытен тот факт, что более ни о каких других вещах, выдаваемых в бандитских отрядах, шейх не говорит. А происходит это по той простой причине, что ничего другого, кроме оружия и полевой амуниции в запасниках у «муджахидов» не имеется. Нет ни книг, ни игр, ни каких-то вещиц для досуга, короче, ничего того, что помогло бы человеку хоть как-то расслабиться, скоротать день (или вечер) в полутёмной сырой землянке.

Но и эти отнюдь не комфортабельные «жилища» не являются для боевиков надёжным приютом. Эти полузвериные хоромы, может быть, и  укроют от обстрелов артиллерии и авиации, но вот от войсковых и милицейских разведгрупп вряд ли спасут.

Вот и приходится бородатым воякам то и дело покидать насиженные места и рыть, рыть, рыть всё новые и новые норы.

Измотанные от постоянных переходов по горам с оружием и снаряжением, уставшие не только физически, но – самое главное – морально, многие из них заходят в жизненный тупик. С одной стороны нет сил больше терпеть это звериное житье, с другой – мнимая совестливость не позволяет отступиться от радикальных взглядов, оставить товарищей по оружию и тихо выйти из игры. Отсюда и появляются так называемые «шахиды», опоясавшие себя взрывчаткой и подорвавшиеся где-нибудь в людном месте. Таким вот незатейливым образом молодые парни избавляются от земных мучений (в надежде отдохнуть хоть там, в садах Рая аль Фирдаус) и при этом не теряют своего лица перед братьями-«муджахидами».

Но чем дольше поборники так называемого «чистого Ислама» пытаются насадить народам Северного Кавказа с помощью оружия и тротила свои исключительно «правильные» взгляды, тем больше люди дистанцируются от обитателей дикого леса. И бандиты, исповедующие террор во имя террора,  сами того не понимая, по сути, объединили государство и простых граждан, поскольку сделали и тех и других мишенью для своих атак. А сплоченное гражданское общество, как известно, не способна победить никакая сила, а тем более та, что боязливо таится под землей и лишь изредка выползает из своих лесных нор.